JК
Лестница надежд :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 354 из 670Мы скромно вышагивали мимо окон учительской, для пущей убедительности неторопливо с безразличным видом сосали сладковатые кончики цветков сирени, выискивая среди соцветий «счастливые» многолепестковые.
В аллее разогнали докучливых крикливых ворон, «скворцами» облюбовали себе деревья и взволнованно «разщебетались», будто в теплые края собрались. Неудержимая, залихватская, неосознанная удаль, охватившая всех, настойчиво искала выход. Мы, как одурманенные весенними запахами милые добрые телята, были резвы, бестолковы и безвредны в своей жадности и ненасытности к неожиданной кратковременной свободе.
Кипела шумная суматоха, отчаянно грустная радость прощания слышалась в веселых восклицаниях. Наш нестройный хор был то звонок, то басист и вульгарно примитивен. Мы не отдавали предпочтений обычному серьезному репертуару, а находили неизъяснимое удовольствие в сумасбродных чистосердечных, пылких излияниях бурливых полноводных чувств. Сияя от удовольствия, исполняли «Мурку» как смесь опереточной мелодии и спортивного марша, а пионерские песни «выводили» на подобие заунывных тоскливых баллад с частушечными припевками. Подобная мешанина приводила нас в изумление диковинным звучанием и воспламеняла на ходу новые фантазии, вариации на неожиданные темы, какие трудно себе даже вообразить! Потом, то разудало, разухабисто, то печально-протяжно рокотал «Ермак». Стонали «Березы». Торжественно неслись ввысь дорогие сердцу слова песни: «Россия – Родина моя!» После нее, пресыщенные тревожащими душу впечатлениями, все взгрустнули.
В аллее разогнали докучливых крикливых ворон, «скворцами» облюбовали себе деревья и взволнованно «разщебетались», будто в теплые края собрались. Неудержимая, залихватская, неосознанная удаль, охватившая всех, настойчиво искала выход. Мы, как одурманенные весенними запахами милые добрые телята, были резвы, бестолковы и безвредны в своей жадности и ненасытности к неожиданной кратковременной свободе.
Кипела шумная суматоха, отчаянно грустная радость прощания слышалась в веселых восклицаниях. Наш нестройный хор был то звонок, то басист и вульгарно примитивен. Мы не отдавали предпочтений обычному серьезному репертуару, а находили неизъяснимое удовольствие в сумасбродных чистосердечных, пылких излияниях бурливых полноводных чувств. Сияя от удовольствия, исполняли «Мурку» как смесь опереточной мелодии и спортивного марша, а пионерские песни «выводили» на подобие заунывных тоскливых баллад с частушечными припевками. Подобная мешанина приводила нас в изумление диковинным звучанием и воспламеняла на ходу новые фантазии, вариации на неожиданные темы, какие трудно себе даже вообразить! Потом, то разудало, разухабисто, то печально-протяжно рокотал «Ермак». Стонали «Березы». Торжественно неслись ввысь дорогие сердцу слова песни: «Россия – Родина моя!» После нее, пресыщенные тревожащими душу впечатлениями, все взгрустнули.