Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Сгоряча мне больно не было. На сердце противно сделалось. Ударить по лицу – это тебе не по пятой точке! Здесь достоинство страдает. А что поделаешь? Атмосфера чрезвычайно накаленная. Кроме терпения я не вижу для себя другого выхода.

Господи, а теперь-то за что? Из огня да в полымя!

– Погодите! За что бьете? Мы же просто шли через поле, рвали цветы и пели песни. У меня было солнечное настроение, понимаете?! Или вы, кроме гадостей, в голове уже ничего не держите? За что мне такое? Что плохого я сделала? Я же нормальный человек. Почему я не понимаю вас? В чем мой позор? Объясните! – глотая слезы, шептала я.

– Ах, не понимаешь, с инфантильным упорством дурочкой прикидываешься?! Коленца выкидываешь, а угрызений совести ни на ету. Сейчас растолкую, тварь поганая!

– Не тварь, не унижайте! – простонала я, бессильная что-либо изменить.

“Эх! Еще этот Димка на мою беду точно из-под земли у магазина вырос и привязался! Черт бы его побрал! Хоть в глаза плюй – не отстает! Немудрено, что мать, увидев его, разошлась,” – молча злилась я на настойчивого обожателя.

– Ты еще нервы мне мотаешь, гадина! – переходя на фальцет, вскричала мать.

Текли слезы, сжимались кулаки. Хотелось исчезнуть далеко и надолго. “Конечно, я виновата, что прогуляла на станции. Но в этом нет большой беды. Зачем из мухи слона делать? Моя трагедия в том, что я боюсь матери и утаиваю от нее даже самое хорошее.