Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Это же ненормально! В семье не должно быть такого! Господи, я же не прошу меня любить! Но понять-то можно попытаться?”

Свирепый вид матери заставил меня трепетать. Я не знала, чего еще ожидать от нее и затравленно озиралась. Вдруг она схватила рубель (ребристая доска, предназначенная для глажения белья) и огрела меня по спине. Я как ошпаренная выскочила на кухню. Дорогу матери преградила бабушка. «Бей меня», – сказала она спокойно, хотя лицо ее было белым. Мать тяжело опустилась на стул. Ничего больше не возразив, голосом, прерывающимся от рыданий, я вскрикнула «Надоело все! Лучше в омут головой!» Стремглав выбежала из хаты. Кубарем скатилась с порога, и помчалась куда попало.

Остыла. Последние отблески дня слабо румянили облака у горизонта. Вздымался синий седой сумрак. Вернулась, глотнула студеной чистой как слеза колодезной воды и легла в постель.

Ночью, отвернувшись к стене, в который раз «перемалывала» печальный финал событий дня. Неотвязная, тоскливая мысль сверлила голову и отлучала от сна: «Я родня матери, ее «ахиллесова пята», отец против моего проживания в семье, отсюда все последствия, отсюда нетерпимое отношение ко мне».

Подошла бабушка и тихо присела на кровать.

– В справке написано, что ты проходила женский кабинет. Вот она и вспылила. Не верит, что ты без греха.

– Почему? Я никогда не лгала ей! Я еще ни разу не целовалась. И не смогу позволю себе такое, пока не пойму, что мои чувства всерьез и надолго.

– Нервы у Клары расшатаны на почве ревности. Не контролирует себя.

– А вы объясните ей.