JК
Лестница надежд :: Шевченко Лариса Яковлевна
Страница: 539 из 670Настоящий поэт тонким чутьем угадывает созвучия, и так пишет, словно из души извлекает музыку. Оживает у него обыкновенное слово, звучит и переливается всеми цветами радуги.
Я еще в детдоме осознала, что гениальный поэт пишет так, что его очень простые без излишней кудрявости слова, проникают в самые потаенные глубины сердца, подчас неведомые самому читателю. Лермонтов поет мою душу. Он бы понял меня и мое одиночество. Как-то сильно расшибла коленки. Но когда вечером читала стихи любимого поэта, боли не чувствовала. Странно, да?
– Не строчи из пулемета. Мысль не улавливаю. Почему ты так быстро разговариваешь? – страдальчески поморщилась Лена.
– Не знаю. Я все быстро делаю, – засмеялась я, стараясь показаться беззаботной.
– Ты показываешь свои стихи девчонкам?
– Иногда, но не говорю что мои. Понимаю, что они не зрелые, слабые.
– Я слышала, что бывает так: «Когда имя автора исчезает, то стихи приобретают соблазнительную анонимность, а иногда после смерти автора они становятся или считаются талантливыми, – сказала Лена.
– Для этого они на самом деле должны быть гениальными. Нам это не грозит, – усмехнулась я и, спохватившись, поправилась: «Мне уж точно!»
– Взрослым, наверное, труднее писать стихи. Им надо настраиваться на восторженный лирический или грустный лад, а у нас он сам постоянно возникает. В тринадцать лет все пишут стихи, а вот кто из нас останется поэтом в сорок пять? Наверное, это тоже дар – чувствовать себя вечно юным и при том очень умным….
Я еще в детдоме осознала, что гениальный поэт пишет так, что его очень простые без излишней кудрявости слова, проникают в самые потаенные глубины сердца, подчас неведомые самому читателю. Лермонтов поет мою душу. Он бы понял меня и мое одиночество. Как-то сильно расшибла коленки. Но когда вечером читала стихи любимого поэта, боли не чувствовала. Странно, да?
– Не строчи из пулемета. Мысль не улавливаю. Почему ты так быстро разговариваешь? – страдальчески поморщилась Лена.
– Не знаю. Я все быстро делаю, – засмеялась я, стараясь показаться беззаботной.
– Ты показываешь свои стихи девчонкам?
– Иногда, но не говорю что мои. Понимаю, что они не зрелые, слабые.
– Я слышала, что бывает так: «Когда имя автора исчезает, то стихи приобретают соблазнительную анонимность, а иногда после смерти автора они становятся или считаются талантливыми, – сказала Лена.
– Для этого они на самом деле должны быть гениальными. Нам это не грозит, – усмехнулась я и, спохватившись, поправилась: «Мне уж точно!»
– Взрослым, наверное, труднее писать стихи. Им надо настраиваться на восторженный лирический или грустный лад, а у нас он сам постоянно возникает. В тринадцать лет все пишут стихи, а вот кто из нас останется поэтом в сорок пять? Наверное, это тоже дар – чувствовать себя вечно юным и при том очень умным….