Лестница надежд   ::   Шевченко Лариса Яковлевна

Я обратила внимание, что слово «бабушка» мальчик произносит как-то особенно громко, радостно, звонко, на весь автобус. Будто хочет сказать: «Пусть все видят, какая у меня хорошая бабушка!» Он вертит головой и крепко держится за бабушкину руку. Его личико сияет. Мне понравилась приятная располагающая манера общения этой женщины, и я обратилась к ней:

– Молоды вы для такого внучка. Ему, наверное, лет восемь?

Глаза ее вдруг увлажнились, губы на мгновение дрогнули, сдерживая нахлынувшую боль:

– Ванечка из нашего детского дома. Каждое лето в моей семье живет.

Смутилась я, растерялась от волнения. Не ожидала такого поворота разговора. Взглянула на Ваню. Он, прижавшись к бабушке, медленно перебирал васильки. Лицо серьезное, взрослое, застывшее. Губы сжаты. Глаза потухли. Долгим отсутствующим взглядом в окно автобуса он отвлекался от печальных мыслей, отгораживался от того, что не хотел слышать, о чем не хотел помнить ежеминутно. За лето он привык к тому, что у него есть бабушка. И вдруг – опять про детдом. Эта ужасная любопытная тетка уже знает, что бабушка не родная ему! И он уже не обращается к ней на весь автобус радостно и гордо. Он молчит.

Я шепчу женщине:

– Может, не надо… лишний раз?… – и глазами показываю на Ваню.

– Ничего, он живет в реальном мире. Так лучше.

– Наверное. Разве убережешь? Вот и я нечаянно….

Автобус тяжело покачивается на неровностях дороги.

Взгляд Вани долго не задерживался на мне. Я понимаю его.