JК
Искусство Врачевания :: Могилевцев Сергей
Страница: 4 из 75) Людмила Васильевна, Людмила Васильевна, кажется, он уже лезет!
Открывается дверь, и входит О л а б ы ш е в а. В руках у нее ночной горшок.
О л а б ы ш е в а. Кто лезет, Бонифаций Петрович?
Г а м а ю н о в. Как кто? Конечно же, солитер! давайте быстрее ночной горшок, хоть я и не понимаю, почему его так зовут, ведь добрым людям, бывает, приходится пользоваться им и среди белого дня.
О л а б ы ш е в а (всплеснув руками, и подавая Г а м а ю н о в у горшок). Ах, Боже ты мой, неужели лезет? кто бы мог подумать, ведь из вас, Бонифаций Петрович, вылезло уже все, что только возможно, и вы теперь чистенький, словно стеклышко, через которое смотрят на мир невинные дети. (Озабоченно.) Идите быстрее за ширму, и делайте там все, что нужно делать в подобных случаях, а я уж как-нибудь постою здесь в сторонке, зажав нос, и готовая в любой момент прийти к вам на помощь!
Поднимает Г а м а ю н о в а с кресла, и тот, с горшком в руках, кряхтя и охая, уходит за ширму. Слышны звуки горшка, который ставят на пол, все те же оханья и причитания, потом небольшая пауза, и наконец радостный вопль: «Лезет, подлец, лезет!»
О л а б ы ш е в а (посередине комнаты, зажав нос пальцами). Неужели лезет, Бонифаций Петрович?
Г а м а ю н о в (из-за ширмы). Еще как лезет, Людмила Васильевна, еще как знатно лезет! Первое время, подлец, ни за что не хотел вылезать, а теперь, видно, его приперло, как негодяя, к самой стенке, и он уж ни за что не останется незамеченным.
Открывается дверь, и входит О л а б ы ш е в а. В руках у нее ночной горшок.
О л а б ы ш е в а. Кто лезет, Бонифаций Петрович?
Г а м а ю н о в. Как кто? Конечно же, солитер! давайте быстрее ночной горшок, хоть я и не понимаю, почему его так зовут, ведь добрым людям, бывает, приходится пользоваться им и среди белого дня.
О л а б ы ш е в а (всплеснув руками, и подавая Г а м а ю н о в у горшок). Ах, Боже ты мой, неужели лезет? кто бы мог подумать, ведь из вас, Бонифаций Петрович, вылезло уже все, что только возможно, и вы теперь чистенький, словно стеклышко, через которое смотрят на мир невинные дети. (Озабоченно.) Идите быстрее за ширму, и делайте там все, что нужно делать в подобных случаях, а я уж как-нибудь постою здесь в сторонке, зажав нос, и готовая в любой момент прийти к вам на помощь!
Поднимает Г а м а ю н о в а с кресла, и тот, с горшком в руках, кряхтя и охая, уходит за ширму. Слышны звуки горшка, который ставят на пол, все те же оханья и причитания, потом небольшая пауза, и наконец радостный вопль: «Лезет, подлец, лезет!»
О л а б ы ш е в а (посередине комнаты, зажав нос пальцами). Неужели лезет, Бонифаций Петрович?
Г а м а ю н о в (из-за ширмы). Еще как лезет, Людмила Васильевна, еще как знатно лезет! Первое время, подлец, ни за что не хотел вылезать, а теперь, видно, его приперло, как негодяя, к самой стенке, и он уж ни за что не останется незамеченным.