Записки из подъезда   ::   Могилевцев Сергей

А какой кофе я на ней варю! — шести сортов, на любой вкус, и с сахаром, и без сахара, и с холодной водой, и без. Но после ссоры с Бушинским от кофе пришлось отказаться. Временно, разумеется. Бушинский вскоре за свои сопли отхватил солидную премию, и на радостях подарил мне тулуп. «Знаешь, Тимоша, — сказал он мне, наливая в фужеры коньяк, — а я уж было решил сдать тебя куда следует. Сам посуди: живешь на чердаке без прописки, разговариваешь по телефону с Нью-Йорком, а мне ведь, брат, ох, как обидно это! Я ведь, Тимоша, ни разу в жизни еще с Нью-Йорком по телефону не разговаривал. Ты что же, думаешь, и мне с Нью-Йорком совсем поговорить не хочется? Еще как хочется! Все бы, кажется, отдал, да не получается, дела закрутили, мокрота, опять же, нужной кондиции не идет...» И он стал развивать идею о том, что если каждый житель Земли непременно наплюет в пробирку, и если означенные пробирки собрать потом в громадном научном центре, то в этом и будет состоять высший и самый последний итог глобального развития науки. Ибо решится этим проблема Всеобщей и Полной Классификации, которая, как известно, и есть смысл познания. Я не стал спорить с профессором; в конце концов, коньяк покупал он, и, следовательно, именно он имел право заказывать музыку.

Но я, кажется, немножко уклонился от темы. Я долго ворочался на своей телогрейке, никак не мог уснуть, и все решал: интеллигент я или не интеллигент.