JК
Записки из подъезда :: Могилевцев Сергей
Страница: 23 из 51Член Нью-Йоркской Ассоциации Друзей Вселенной, живущий без паспорта бич, всю жизнь решающий, но так и не решивший до сих пор одну из величайших загадок бытия: кто я есть, зачем живу, и стоит ли жить дальше? Я, драный нищий философ, мечтающий отсидеться на чердаке от любых бурь современности, боящийся каждого стука и шороха интеллигент, свято верящий в то, что чердаки жизненно необходимы человечеству. Что чердаки: это его, человечества, совесть, дремлющая до поры до времени на рваной телогрейке в Богом забытой дыре, посещаемой лишь алкашами, гулящими женщинами, да случайными визитерами с далеких иных галактик».
«Ноябрь, 12, днем.
Дверь на крышу открывается, и ко мне входит Инк-Во, бригадир космических мусорщиков, симпатичный человекообразный сапиенс неопределенного возраста. Я встаю навстречу, и пожимаю его тонкую, похожую на птичью лапку, руку. «А ведь плохо живешь ты, Тимоша, — говорит мне Инк-Во, — очень плохо, просто даже гадко, даже как-то мерзко живешь ты. Ну что же это такое: ни квартиры у тебя своей нет, ни кухоньки какой-никакой, чтобы супчик на ужин сварить, готовишь на ящике перевернутом, ну разве же это дело?» - «Не дело, — отвечаю я Инк-Во, — конечно, не дело.» - «Вот видишь, — по-птичьи щебечет он, — не дело, сам признаешь это. Признаешь, а ничего не меняешь. Ведь стыд какой, здоровый мужик, а даже туалета своего не имеешь. Вот, к примеру, захочется тебе, Тимофей, в туалет, куда ты пойдешь, родимый?» Я молчу, низко наклонив голову, мне действительно очень стыдно. «Стыдно тебе, милый, — говорит Инк-Во. — И правильно, что стыдно.
«Ноябрь, 12, днем.
Дверь на крышу открывается, и ко мне входит Инк-Во, бригадир космических мусорщиков, симпатичный человекообразный сапиенс неопределенного возраста. Я встаю навстречу, и пожимаю его тонкую, похожую на птичью лапку, руку. «А ведь плохо живешь ты, Тимоша, — говорит мне Инк-Во, — очень плохо, просто даже гадко, даже как-то мерзко живешь ты. Ну что же это такое: ни квартиры у тебя своей нет, ни кухоньки какой-никакой, чтобы супчик на ужин сварить, готовишь на ящике перевернутом, ну разве же это дело?» - «Не дело, — отвечаю я Инк-Во, — конечно, не дело.» - «Вот видишь, — по-птичьи щебечет он, — не дело, сам признаешь это. Признаешь, а ничего не меняешь. Ведь стыд какой, здоровый мужик, а даже туалета своего не имеешь. Вот, к примеру, захочется тебе, Тимофей, в туалет, куда ты пойдешь, родимый?» Я молчу, низко наклонив голову, мне действительно очень стыдно. «Стыдно тебе, милый, — говорит Инк-Во. — И правильно, что стыдно.