JК
Каменные могилы :: Вельбой Юлия Александровна
Страница: 433 из 502Давно уже она не чувствовала такого волненья перед своим днем рождения, как будто ей исполнялось не сорок семь, а семнадцать.
"Слава богу, прибыл", - сказала она по приезде Кости свою обычную в этих случаях фразу-оберег. Люба всегда переживала, что сына по какой-то причине могут не отпустить - человек он военный, подневольный, служит в Ярославле, куда его направили после окончания военной академии. С тех пор как Костя окончил школу, она его и не видела толком, лишь по большим праздникам да в день своего рождения. Так и получилось, что среднего сына она знала еще совсем мальчиком и уже взрослым, двадцатипятилетним офицером Российской армии, а промежуточного периода в их отношениях как будто и не было. Люба надеялась втайне, что младший, Владик, окажется более ручным, и ей удастся задержать его в доме подольше. В прошлом году он поступил на первый курс университета и расчет ее был таков, что, как минимум, еще лет пять он будет при ней.
С сыновьями Люба не церемонилась. Окруженная в семье одними мужчинами, с самого их рождения она вынуждена была стать по отношению к ним на положение главнокомандующего - без тонкостей и сантиментов. Она не говорила, а приказывала, и все воспринимали ее главенство как должное. Сережа и Костя, едва оперившись, вылетели из гнезда, и теперь материнским деспотизмом вполне мог насладиться один только Владик. Деспотизм этот с годами стал так мягок и искусен, что воспринимался как неусыпная забота.
"Слава богу, прибыл", - сказала она по приезде Кости свою обычную в этих случаях фразу-оберег. Люба всегда переживала, что сына по какой-то причине могут не отпустить - человек он военный, подневольный, служит в Ярославле, куда его направили после окончания военной академии. С тех пор как Костя окончил школу, она его и не видела толком, лишь по большим праздникам да в день своего рождения. Так и получилось, что среднего сына она знала еще совсем мальчиком и уже взрослым, двадцатипятилетним офицером Российской армии, а промежуточного периода в их отношениях как будто и не было. Люба надеялась втайне, что младший, Владик, окажется более ручным, и ей удастся задержать его в доме подольше. В прошлом году он поступил на первый курс университета и расчет ее был таков, что, как минимум, еще лет пять он будет при ней.
С сыновьями Люба не церемонилась. Окруженная в семье одними мужчинами, с самого их рождения она вынуждена была стать по отношению к ним на положение главнокомандующего - без тонкостей и сантиментов. Она не говорила, а приказывала, и все воспринимали ее главенство как должное. Сережа и Костя, едва оперившись, вылетели из гнезда, и теперь материнским деспотизмом вполне мог насладиться один только Владик. Деспотизм этот с годами стал так мягок и искусен, что воспринимался как неусыпная забота.