Грация и Абсолют   ::   Гергенрёдер Игорь

Пришли к домику, вросшему в землю меж двух двухэтажек, в сенях пахло гниющим деревом; дверь открылась в кухню, за нею была комната: кровать, диван, посреди стол и у стены на тумбочке телевизор. Угол занимали иконы.

Хозяйка указала взглядом на диван:

- Будете давать рубль за ночь, скажу вам спасибо.

- Очень хорошо, мне подходит, – приветливо сказала Алик.

Рубль в сутки за койку брали на черноморском побережье в сезон.

День истекал, хозяйка в кухне, готовя ужин, отвечала на вопросы о партизанах:

- Слыхали мы о них, но я никого их не видела. Ездила в одну деревню, промышляла, там у меня знакомые были. С попутной машиной проедешь с час, а там ещё час пешком пройти. В один-то день прихожу – вместо деревни зола. Нападение на немцев в той местности было, немцы и сожгли деревню.

- Вы меня ради Бога простите, – Алик старательно выказала смущение, – я разговоры слышала и не знаю, верить или нет. Не было такого, чтобы партизаны насиловали своих русских девушек?

Нюра, словно забывшись, сказала о другом:

- Солёная капустка осталась с прошлого года, а редьки нет. – Налила в солёную капусту подсолнечного масла и вернулась к вопросу постоялицы:

- Девушки тогда молчали, кому охота себе хуже делать…

Алик понимающе кивнула и вставила:

- Хватало того, что немцы творили.

- У немцев содержался дом, и наши, какие собой получше, сами туда просились, локтями друг дружку толкали. А потом с немцами уехали, – поведала Нюра и, будто защищаясь от обидного упрёка, заявила: – Я их не сужу! Богу их судить, не нам.