Грация и Абсолют   ::   Гергенрёдер Игорь

Её самолюбиеизощрённо щекотало, что тот, кто убил двоих милиционеров, был её любовником, орально ласкал её гениталии, а она познала вкус его спермы, его фаллос растягивал ей лоно и раз за разом одарял её незабываемо острым оргазмом.

Она торжествовала, что Алику не довелось испытать с Виктором желанную радость. Впрочем, тут оставался мучающий вопрос. А вдруг он, встречаясь с ней, с Галей, встречался где-то и с Аликом и та тешилась с ним? Неотвязно хотелось убедиться в обратном, но Галя понимала, что прямо спросить подругу ещё не время.

Алику же виделся Виктор в узкой, как пенал, камере с голыми цементными стенами, набитой другими приговорёнными к расстрелу, в такой, какой её описал Лонгин Антонович. В мыслях о нём и о Викторе Алик упиралась в нечто, что ещё не понято, и надо было добраться до ответа – но нагрянула маменька. Она убеждена – профессорскую квартиру Алику не оставят, так пусть она не вздумает взять то, что ей постараются всучить взамен, надо требовать лучшее, собирать подписи коллег покойного.

Маменьку потрясло: оказалось, обкомовское руководство вежливо уведомило дочь – квартира за ней сохраняется. Так почему не заметно радости?.. Видимо, своей хмуростью дочка напоминает, что надо вернуть деньги, которые Лонгин Антонович, опасаясь какой-то проверки, положил на сберкнижки ей и мужу. Большей частью этих денег уже распорядились: старый «москвич» заменили новыми «жигулями», отремонтировали и заново обставили квартиру.