Грация и Абсолют   ::   Гергенрёдер Игорь

Мама горячо заверила дочь:

- Мы с отцом живём для тебя! Ведь у нас никого больше нет. Всё достанется тебе!

Если Алик хочет куда-то поехать или купить ещё один ковёр, она сейчас же снимет деньги с книжки...

Дочь не выказала интереса, выражение осталось горьким и замкнутым. Тогда маменька подумала: это принято в избранном слое – столь трагически себя держать. Быстро же Алка ухватила! Родной матери выставляется безутешной скорбящей маркизой, а на самом-то деле, конечно, наслаждается благоволением судьбы. Освободилась от больного старика и в свои двадцать четыре, при красоте и здоровье, имеет гораздо больше, чем её родители наживали четверть века!

С искренностью её горя соглашался Юрыч. Зайдя после похорон, присел на стул:

- Не сберёгся Антоныч! Укатали Сивку крутые горки, никакая не болезнь, а работа съела его. Уморили его работой! – подняв глаза на Алика, расстроенно покивал: – Знаю, знаю, как вы были к нему привязаны...

Юрыч хотел приходить готовить для неё – она тепло поблагодарила и отказалась. Чьё-либо общество в доме было невыносимо.





122





Раз вечером позвонили в дверь. Она увидела в глазок актёра Данкова – ушла, закрылась в спальне; он звонил, звонил – не реагировала. Утром увидела у порога букетик незабудок.