Селение любви   ::   Гергенрёдер Игорь

Чиркнешь коробком – ибыстрое шипение оборвётся характерным самодостаточным звуком, который бесполезно с чем-либо сравнивать, потому что никакой щелчок кнута, при всей его резкости, не передаст исполненной вкуса значимости выстрела.

Она меня охладила.

- Война опять? – произнесла с чувством обременительно-привязчивого недомогания, и я не рассказал, как хрустко колола дробь пустые бутылки, а если задевала землю – дымком вспыхивала сухая лёгкая пыль.

Я несколько изменил течение словесной приподнятости:

- У Сани Тучного, знаете, эх и удар! Он, когда дерётся, в лицо не бьёт – только в корпус. И первым ударом – в отключку! А Гога на велосипеде наравне с мопедом выжимает – шестьдесят километров в час!

Мы купались, я всё болтал, пока, наконец, Гога, катаясь вокруг нас, не начал почти наезжать на меня велосипедом: на всём пляже остались три-четыре человека...

От протоки мы пошли втроём – Гога, я и она, – вскоре я выдохся, хромал всё сильнее, и меня заставили влезть на багажник. Гога ехал некоторое время рядом с ней – я бы хотел, чтобы он вёз меня так, возле неё, до самого её дома, – но Гога не знал об этом.

Он нажимал, нажимал на педали, и она оказывалась всё дальше – одна на дороге, идущая непринуждённой сильной походкой.



11.



Наша компания уже вся во дворе, собралась на лавках под кустами. Саня Тучный сидит на скамейке с двумя соседскими девочками.