Селение любви   ::   Гергенрёдер Игорь

- Из имени Николая Островского, – ответил, наконец, я.

- Кхы! Ты знаешь, кто такой Николай Островский?

- Знаю.

- Как же ты можешь быть из его имени?

- Я из учреждения... – говорю насупившись.

- А-а-а... – мужчина пытается разглядеть меня под простынёй. – И я тоже... в детстве... из учреждения... – он сложил на груди руки, лицо у него сделалось загадочное. – У меня сверхъестественная биография!..

- Паша! – крикнул за дверью старый женский голос.

Мой гость отчаянно сгримасничал. В дверь просунулась женская голова с такими косматыми, торчащими книзу бровями, что женщина щурилась, чтобы они не лезли в глаза.

- Ты здесь! Паша, когда ты прекратишь фокусы?!

- Фокусы?

- Ты знаешь! – входя в комнату, так гневно это сказала, что я ждал – она в него плюнет. Она вдруг повернулась ко мне, добро-добро улыбнулась. Потом опять воззрилась на человека в ризе, и я снова подумал – вот сейчас расцарапает ему лицо.

- Ты чего сказал Марфе Дмитриевне?

- Идите вы в это дело вместе с Марфой Дмитриевной! – закричал мужчина попятившись.

- Ах ты!.. ах-х... – женщина чуть не схватила мой аппарат.

- Агриппина! – мужчина воскликнул торжественно, указывая на аппарат пальцем. – Ты сломаешь ребёнку вещь, Агриппина!..

Она с опаской потрогала аппарат:

- Тяжесть какая! С ума сошли – надевать на детей...

Мужчина повеселел:

- Рацуха! Зато премию огребли! Вот и Фёдору поставили искусственное горло, а у него почки заболели.