Андрейка   ::   Кокоулин Леонид Леонтьевич

Вернее, бегупо мари, только наст гудит под ногами и взвизгивает под пяткой пересохший на морозе снег.

Пробежал метров триста - куски наста валяются, проломы с кровью на стенах, след сбитый, осадистый.

По такому насту зверю от собак не уйти. Рысцой срезаю углы. Обогнул взлобок.

Смотрю - мелькнуло в подлеске, и снова лай, совсем близко. Свистнул. Все равно гонят наперерез. Бегу. Шапку за пазуху сунул, пот заливает глаза.

Совсем рассвело, каждое дерево видно. Слышу возню, урчание, азартный визг. Продираюсь через ерник - в косогоре черновина шевелится. Туда. Подбегаю. Ветка оленя дерет, глаза не ее, дикие. Голец тоже, шерсть дыбом, хватает загнанного быка за ноги. Зверь тяжело дышит, весь в крови, нога переломлена. Жаль, но пришлось дострелить рогача. А Ветку на привязь посадить. Щенка тоже. Теперь не щенок - молодая охотничья собака, раз попробовал крови. И задержать их надо, пока не сойдет снег. По чернотропью, конечно, не взять им ни оленя, ни сохатого.

А чернотропье не за горами, как бывает у нас: не сегодня-завтра дыхнет из-за горы подогретым воздухом и заговорят ручьи, забеснуются речки. Налетят птицы, буйно зазеленеет трава. В один миг распустятся деревья, зацветут яркие полевые цветы. Солнце над марью повиснет, и вскоре над нею заколышется серое облако липкой, надоедливой мошкары. И так будет целых два знойных месяца северного лета.