Аршин, сын Вершка   ::   Петкявичюс Витаутас

- Видишь ли, сынок, - начал он издалека, - спать да жрать и простой народ умеет, а пану притом ещё и думать полагается- И Кризас постучал себя по лбу. Как в запертую дверь.

- А я думаю, батя, - ответствовал сынок и со всего размаха хватил себя кулаком в лоб.

- О чём же ты думаешь?

- Думаю, что моя башка позвонче,- сообщил Рокас.

- Разве так думают? - покачал головой отец. - Каждый простолюдин скажет, что цыплёнок из яйца вылупился. А пан, тот ещё подумает, как это цыплёнок сперва в яйцо забрался. Вот как думать надо!

И задумался тут Рокас. Сидит, час думает, два думает, не шевелясь, а отец на него любуется. Глаз не сводит.

- Ну как, сынок, надумал что-нибудь? - спрашивает ласково.

- Нет ещё, - трясёт башкой Рокас.

Отец суетится вокруг него, деревянными башмаками по полу бухает. Наконец не вытерпел, снова спрашивает:

- Ну, придумал?

- Ага...

- Так чего ты ждёшь? Выкладывай!

- А куда воробьи денутся, когда наша изба сгорит?

Кризас только руками всплеснул от радости. Ну и ну! У мальчонки, можно сказать, молоко на губах не обсохло, а его уже хоть на митинг выпускай докладывать.

Как по писаному шпарит.

- Ах ты умница-разумница! Всё насквозь видишь! - радовался отец, обнимая Рокаса.

А мать, смахнув слезу, поднесла сыночку полное решето орехов. Лесных, отборных - один в один.

- Угощайся, сынок.

Тот потянулся было за орехами, но отец остановил его:

- Пан так не делает.