Белый шарик Матроса Вильсона (В глубине Великого Кристалла - 5)   ::   Крапивин Владислав

Вернулся Юлий Генрихович еще более худой, зеленовато-бледный, но странно повеселевший. Чаще заходил пить чай. Стасику сделал трехмачтовый кораблик, чтобы пускать в лужах.

Неизвестно, приходил ли еще к маме мужчина "оттуда". Если и было такое, то про разговоры с квартирантом все равно мама ему не рассказывала. Иначе и она, и Юлий Генрихович попали бы туда, "куда Макар телят не гонял".

Оказалось, что на севере Юлий Генрихович не просто работал, а сидел в лагере. За что? "Милый мой, кабы хоть кто-то знал там, за что..." Первый раз его забрали в тридцать седьмом. Он жил тогда в Москве вместе с сестрой, потому что жена умерла, а детей не было. У сестры иногда собиралась компания знакомых музыкантов. Говорили о спектаклях, о концертах и книгах... Фамилия у Юлия Генриховича была "странная-иностранная" -- Тон. И однажды он, подвыпив, заметил в разговоре, что такую же фамилию носил архитектор, построивший в Москве храм Христа Спасителя. "Вот из этого окна он был виден..."

"Гордитесь, значит, знаменитым однофамильцем?" -- небрежно улыбнувшись, заметил один знакомый. При странном молчании остальных. А Юлий Генрихович возьми да и брякни:

"Чего ж теперь-то гордиться? Кабы храм стоял по-прежнему, а то ведь пустое место..."

Все вежливо поговорили еще минут десять и быстренько разошлись.

Сестра была старше ("и умнее!" -- говорил Юлий Генрихович). Она требовала, чтобы брат уехал немедленно -- куда глаза глядят. А он только рукой махнул и спать завалился. Пришли за ним утром, отвезли в тесную одиночку.