JК
Богат и славен город Москва :: Фингарет Самуэлла Иосифовна
Страница: 85 из 169На землю упал плоский кусок железа с острым концом.
– Закладка! – ахнули стоявшие близко, разглядев, что выпало из разжатой руки.
– Закладка! – понеслось по рядам.
– Так вот для чего ты у меня железо просил! – Кузнец надвинулся на Фаддея. Рядом с ним оказались другие. Один за другим выходили люди на поле. Вид у них был недобрый. «Погиб, – пронеслось в голове Фаддея. – За закладку до смерти изобьют. Надо бежать». Он нырнул из-под руки кузнеца и припустил вдоль поля, петляя как заяц.
– Держи! – закричал кузнец.
– Держи! – закричали люди и бросились за Фаддеем.
… Пантюшка бежал вдоль крутого яузского берега. Ему показалось, что оттуда два раза донёсся Устинькин крик, словно звала она: «Пантюшка».
Место было глухое. Пустыри, овраги и ямы, где гончары брали глину. Прохожие не попадались.
– Устинька! Ус-тинь-ка!
В ответ – тишина. Только где-то совсем далеко прозвучал частый топот копыт и несколько раз протявкала собака.
Пантюшка пересёк небольшой овраг. Подъём вверх оказался трудным, но он преодолел его. Теперь путь лежал через ровное поле, разделённое на длинные грядки. Потом пришёл черёд яблоневым садам. Вдалеке виднелась бревенчатая стена с коренастыми башнями под шатровыми крышами. Не знают ли там, куда подевалась Устинька?
Пантюшка старался бежать как можно быстрее. Однако ноги слушались плохо. Он то и дело спотыкался. По лицу текла кровь. Рукав рубахи, которым он вытирал липкую струйку, вымок и отяжелел.
– Закладка! – ахнули стоявшие близко, разглядев, что выпало из разжатой руки.
– Закладка! – понеслось по рядам.
– Так вот для чего ты у меня железо просил! – Кузнец надвинулся на Фаддея. Рядом с ним оказались другие. Один за другим выходили люди на поле. Вид у них был недобрый. «Погиб, – пронеслось в голове Фаддея. – За закладку до смерти изобьют. Надо бежать». Он нырнул из-под руки кузнеца и припустил вдоль поля, петляя как заяц.
– Держи! – закричал кузнец.
– Держи! – закричали люди и бросились за Фаддеем.
… Пантюшка бежал вдоль крутого яузского берега. Ему показалось, что оттуда два раза донёсся Устинькин крик, словно звала она: «Пантюшка».
Место было глухое. Пустыри, овраги и ямы, где гончары брали глину. Прохожие не попадались.
– Устинька! Ус-тинь-ка!
В ответ – тишина. Только где-то совсем далеко прозвучал частый топот копыт и несколько раз протявкала собака.
Пантюшка пересёк небольшой овраг. Подъём вверх оказался трудным, но он преодолел его. Теперь путь лежал через ровное поле, разделённое на длинные грядки. Потом пришёл черёд яблоневым садам. Вдалеке виднелась бревенчатая стена с коренастыми башнями под шатровыми крышами. Не знают ли там, куда подевалась Устинька?
Пантюшка старался бежать как можно быстрее. Однако ноги слушались плохо. Он то и дело спотыкался. По лицу текла кровь. Рукав рубахи, которым он вытирал липкую струйку, вымок и отяжелел.