Черноморский Клондайк   ::   Серегин Михаил Георгиевич

– Думаешь, я в бога не верю? – Потрясывая крестом, Хазар переводил горящий взор со скульптора на профессора, что тоже было частью мизансцены. – Думаешь, мне влом Иисуса соорудить? Да я если захочу… – он осекся, повернувшись к плите. – Но что это будет за Иисус?! Нынешние каменотесы ни на что не годны!

Юра сцепил зубы. Внутри у него звучал стих Микеланджело:

Не правда ли, примерам нет конца,

Тому, как облик, в камне воплощенный,

Пленяет взор потомка восхищенный

И замыслом, и почерком резца…

Он весь день, как Отче наш, повторял эту строфу, успокаивая нервы.

Иначе бы взорвался, бросил молоток и наконец высказал спесивому лысому уроду, что он о нем думает. Да-да, он послал бы куда подальше кудлатых пухлых ангелочков, наплевал бы на пустоцветные розочки и дубовые ветви и без сожаления простился бы с неряшливо-помпезными надгробиями, от которых даже покойникам душно…

– Но ты сам сказал, – повернулся Хазар к профессору, – что эта плита – круче всех крестов и статуй! Или не так?

Арсений Адольфович пожал плечами.

– И потом я подумал: на хер спонадобились Пашке слезы-сопли на могиле? Пусть лучше у него на могиле бухают, – авторитет щелкнул себя по горлу указательным пальцем, – пусть весело ему будет! Мало того что его черви грызут, так еще плаксивых баб над ним ставить?! А эти, – он снова взглянул на античную плиту, – нормально время проводят. Вон и баран у них наготове.