Черниговка (Дорога в жизнь - 3)   ::   Вигдорова Фрида Абрамовна

Ему смешно было простодушие, он не верил уму и почитал глупостью. Ему смешны были разговоры ребят, он прислушивался к ним и если изредка вставлял словечко-другое, то лишь затем, чтобы показать: вы все простофили, ничего не смыслите, а вот я - я жизнь знаю! Лепко его боялся и глубоко уважал. "А вот Велехов..." - то и дело говорил он. Но то, что случилось, мучило его нестерпимо.

- Вы Мите и Феде про это не пишите, обещаете, Галина Константиновна? И еще обещайте, если от Семена Афанасьевича будет письмо - ему тоже молчок. Обещаете?

И это не мешало ему немного погодя снова начинать почтительно все теми же словами: "А вот Велехов..." Когда только можно было, я разлучала их, стараясь держать Лепко поближе к себе, и Велехов на этот счет не заблуждался, он понимал и любил иной раз показать, что понимает.

- Эй, Лепко! - говорил он, и веснушчатое Петино лицо в ореоле рыжих вихров с готовностью поворачивалось к нему, как подсолнух к солнышку. Это означало: "Я его только поманю - и все ваши хитрости ни к чему. Вот так..."

Странно: Лепко боялся этой власти, но не тяготился ею. Ему лестно было, что Велехов его удостаивает своим вниманием. Он не желал помнить, что Велехов предал его, отрекся. Он понимал: в случае чего Велехов снова отречется, но считал, что Велехов "в своем праве", - право сильного и удачливого он ставил высоко.

Лопатин и Рюмкин тяготились велеховской властью, они терпели ее, но она их мучила. Лепко покорялся со страхом, но и с охотой.

Еще одно тревожило меня - Зикунов.