Чехарда   ::   Алексин Анатолий

Поэтому, если мама задерживается на работе, папа сходит с ума:

-- Наверно, она опять вступила в борьбу с хулиганами!

Стараясь успокоить отца, я вспоминаю, что у мамы в этот день занятия литературного кружка, которых на самом-то деле нет. А если отец задерживается, мама восклицает:

-- Опять помогает какому-нибудь новоявленному Эдисону!

Когда папа наконец возвращается домой, мама говорит примерно так:

-- Нельзя столько времени уделять чужим дарованиям. Собственное увянет!

-- Не может увянуть то, чего нет, -- отвечает отец.

-- Помогать другим -- это тоже талант! -- возражает мама. -- Но не самый рентабельный для семьи.

Мама часто употребляет привычные для нее бухгалтерские словечки.

-- А сама-то ты разве не вмешиваешься, когда нужна помощь? Причем в гораздо более рискованных ситуациях. Хотя ты, женщина, могла бы пройти мимо...

-- Чему ты учишь меня?! -- возмущается мама.

Они часто уговаривают друг друга "не вмешиваться". Во время таких разговоров то и дело звучат фразы: "А ты сам? А ты сама?! Ты бы не уважал меня, если бы... Ты бы не уважала меня..."

И оба продолжают бороться с "политикой невмешательства".

Иногда по вечерам у нас во дворе раздавались звуки музыки. Это играл Володька по прозвищу Мандолина. Он жил в соседнем подъезде. Отец и мама сразу же оказывались у окна: она -- потому что обожала самодеятельность, а он -- потому что не мог пройти мимо чужих дарований.

-- Будущий виртуоз! -- сказала однажды мама.

-- Почему будущий? -- возразил отец.