Чехарда   ::   Алексин Анатолий

Но многие жильцы встречали Володькину игру без восхищения. Особенно потому, что вокруг Мандолины всегда собиралась толпа.

-- Концентрируется шпана! -- услышали мы с папой.

-- Почему, если много ребят собирается в школе, то это -- класс или отряд, а если во дворе, то это шпана? -- спросил папа. И пожал плечами: --До чего изменяет память! Детство свое и то забывают.

Сосед, который сказал о шпане, очень любил обращаться за помощью к газетам и журналам.

-- Всюду пишут о праве человека на тишину!

-- Ну, если для вас музыка и шум -- это одно и то же.

-- Он уже мать свою уложил в больницу, этот ваш музыкант!

-- Как он мог уложить?

-- Вы сначала узнайте, а потом уже заступайтесь! Кивнув в сторону Мандолины, отец сказал мне:

-- Надо бы переместить его на другую сценическую площадку! Но при чем тут больница? Не понимаю.

Через несколько дней я опять возвращался из Дома культуры вместе с Виктором Макаровичем. И рассказал ему про Мандолину.

-- По мнению папы, гибнет талант, -- сказал я. Виктор Макарович ничего не откладывал в долгий ящик.

-- Надо послушать. Приведи его завтра. Если это хорошо, определим его в струнный оркестр.

-- Он не пойдет... Я уже предлагал.

-- Отказался? Почему?!

-- Не знаю... Он вообще парень неразговорчивый.

-- Неразговорчивый? Это прекрасное качество. А где он живет?

-- Рядом с нами. В соседнем подъезде.

-- Ну, если Магомет не идет к горе...

Мандолины не было дома.