Страница:
3 из 20
И в его острых еще, но уже выцветших глазах Паша видел сполохи лесного пожара, в них мелькало порой рядом с веселым - грозное, и у мальчика просыпался тогда меж лопаток легкий холодок.
Дед глядел, усмехаясь, в небо. Там, в глубокой синеве, тихо летал биплан, самолет лесной авиации, - кружил над поселком, над лесом, над озером. Изредка с неба слышался голос: "Все в порядке. Все в порядочке". И вдруг: "Мамаша, ставь щи. Иду домой!"
* * *
Паша просыпается, потягивается, хрустит косточками и, еще не открыв глаза, знает: комната полна солнца. Оно давит на плотно прикрытые веки, пробивается сквозь них, требует: "Открывай! Открывай глаза!" А он еще и сопротивляется потихоньку, не сразу впускает в глаза солнечный свет.
Пробуждение - радость! Большая, сильная радость. Веселым подвижным комком подступает она к горлу, раздвигает грудь, кипит, рвется наружу. В этой радости все: и зябкое огневое прикосновение росистой травы, когда прыгнешь в нее из окна; и душистая прохлада еловой аллеи, по которой он побежит к реке; и упругие солнечные лучи - вот они толкают его в грудь, он чувствует их приятные, мягкие толчки... Все радостно - каждый звук и запах, каждое прикосновение. Звон ведер на улице, стук да бряк умывальника, смех за стеной, звяканье ложечки о стакан.
Видно, дед Лёлин встал... Мальчик представляет себе холодную струйку на костистой дедовой спине и вздрагивает, настолько сильно это ощущение.
|< Пред. 1 2 3 4 5 След. >|