Девочка и птицелет   ::   Киселев Владимир

- Все равно я пойду с тобой, - сказала Наташка, не выпуская моей руки.

Дядя сказал Наташке: "Молодец, так и нужно!" - и попытался погладить ее по голове, но Наташка отклонилась, и мы втроем пошли по садику.

Некоторое время мы шли молча, а затем дядя приостановился и сказал:

- Ну что ж, давайте знакомиться. Меня зовут Павел Романович. А фамилия моя Корнилов. Я писатель.

- Писатель? - сказала я. - А Алексеева вы знаете?

- Алексеева? Нет, не припоминаю. А кто он такой?

- Николай Иванович Алексеев. Он фельетоны пишет в газету и статьи.

- Нет, не знаю. Не читал, - сказал, как отрезал, дяденька. Я подумала, что он, наверное, плохой писатель, если не знает статей моего папы, которые все читали и которые всем нравятся, и мне даже расхотелось с ним разговаривать, но я все-таки спросила, где он живет, а он ответил, что в Москве. Тогда я спросила, бывал ли он прежде в Киеве, а он ответил, что был только до войны, и тогда я стала рассказывать, что с тех пор Киев очень переменился, что во время войны в Киеве было разрушено очень много процентов жилой площади, что город построен заново и что сейчас это город-сад.

Павел Романович слушал все эти вежливые разговоры с грустным и внимательным лицом, а потом спросил:

- А какого писателя ты больше всего любишь?

- Шевченко, - ответила я сразу.

- Тараса Шевченко? - удивился писатель. - Больше Пушкина, больше Лермонтова?

- Да, - сказала я. - Больше. Хотя, конечно, и Пушкина, и Лермонтова я тоже очень люблю.