Генерал-лейтенант Самойлов возвращается в детство   ::   Давыдычев Лев Иванович

К примеру, Вовик еле-еле успел расправиться с одним эскимо, одним стаканчиком и одним брикетом, а у Иллариона Венедиктовича мороженого – как не бывало. Он отдышался и сказал:

– Потом ты подробно и искренне расскажешь мне, как ты докатился до такого позора, что стал кататься зайцем, то есть практически превратился действительно в микроскопического государственного преступника. Это же называется моральным падением, Владимир!.. И мне оч-чень интересно услышать о твоей, судя по всему, неинтересной жизни. Будь любезен доложить мне, как ты существуешь, чем занимаешься в свободное от учебы время, чем, так сказать, дышишь.

– Дышу я воздухом. – Вовик, разделавшись с мороженым и почти совсем осмелев, усмехнулся своей шутке. – Живу вполне нормально. Чем занимаюсь? Чем хочу, тем и занимаюсь. К чему стремлюсь?.. Да самый я обыкновенный… А вот вы – настоящий генерал или нет? Не сердитесь на меня, но не верится и не верится…

– Я самый обыкновенный генерал, – тяжко вздохнув, чуть сердито сказал Илларион Венедиктович. – Генерал, генерал, – с грустью повторил он, – правда, в отставке. Отслужил. – Он ещё три раза вздохнул: один раз тяжко и два раза очень тяжко. – А что, по-твоему, значит жить нормально?

– Ну… – Вовик беспечно пожал плечами. – Как все живут.

– Все живут по-разному. Учишься как?

– Тоже нормально. Пятерочки бывают, четверочки.

– А троечки? Двоечки? Единички?

– Двоечки-то редко. Очень-очень редко. Вот троечки… встречаются.