Из старых записных книжек (1924-1947)   ::   Пантелеев Алексей Иванович

Листает свою маленькую элегантную записную книжку.

- Вот. "Передать Пантелееву, что его дело решено благоприятно. Ему следует зайти на Литейный, дом сорок один..."

Спрашиваю:

- Простите, Илья Александрович, а когда вы видели Самуила Яковлевича?

- Давно. В том-то и дело. Очень давно. Еще в марте.

- А когда вы вернулись в Ленинград?

- Тогда же. В марте.

Конечно, я благодарю его. Жму руку.

Поздравляет меня и К.:

- Вот видите!!!

Сегодня я лежу.

Поднялось кровяное давление. Зинаида Васильевна, которая измеряла это давление специальным аппаратом, спрашивает, были ли у меня какие-нибудь волнения.

- Нет, никаких особенных волнений не было.

* * *

Гулял сегодня с мамой. Показывал ей - издали - руины Елагина дворца. Показал немецкую вошебойку.

От вошебойки попахивает карболкой. Или хлоркой. Запах угрозыска, тюремной камеры...

Один из запахов детства.

Но это не раннее детство. Вспоминал сегодня запахи раннего, дореволюционного детства. Как же их много!

Запах лесного двора. Свежей сосновой доски, опилок.

Запах тополя (липкой тополевой почки).

Запах гриба-дождевика.

Запах корюшки. Чем-то напоминает запах молоденького огурца.

Запах ванили на страстной неделе перед пасхой.

Запах медной дверной ручки.

Запах каретного сарая (дегтя и кожи).

Пыльный запах курятника.

Запах прачечной.

Запах деревянного пенала.