Я слушаю детство   ::   Коршунов Михаил

И Минька направился к темному углублению в дальнем углу склепа, сжимая в правой руке стамеску. Ватя пошел за ним. Это оказался коридор, который привел в следующую усыпальню.

- Тут, - сказал тихо Минька и остановился.

Ватя чуть не наскочил на него.

- Кто? - испуганно спросил он.

- Они тут живут.

Под лучом света видны были на полу свернутые на соломе одеяла, подушки. Валялись пустые бутылки из-под водки, окурки. Была набросана яичная скорлупа, грязная оберточная бумага, мочала, сухая кожица от колбасы.

Ребята все осмотрели, но ничего особенного не обнаружили - консервы, спички в пергаменте, спиртовка, чашки, ложки, мыло.

- Давай стены простучим, - предложил Минька. Он все еще рассчитывал на тайник, где спрятаны ценности.

Но Ватя торопил с возвращением:

- Цыгане - знаешь они какие. Лучше не попадайся. Изувечат!

Ребята выбрались из склепа. Вдели в двери замок, защелкнули.

- А ключи как же? - спросил Минька.

- Положим, где взяли.

- Опять к Игнашке идти?

- Нет, зачем. В окно бросим.

Ребята пошли к церкви. Служба еще продолжалась. Подойдя к открытому окну, из которого веяло запахом свечного и лампадного перегара, они сквозь решетку бросили ключи на прежнее место, в макаронный ящик.

- Эх, - вздохнул Минька, - и всего-то делов - цыгане едят и водку пьют.

- А ты еще про Курлат-Саккала думал, - сказал Ватя.

Друзья медленно спускались с Цыплячьих Горок по тропке напрямик, через заросли дикого шиповника и хвоща.

Неожиданно столкнулись с Кецей.