JК
Эта милая Людмила :: Давыдычев Лев Иванович
Страница: 278 из 412Мне лично жаль Пантю, – призналась тётя Ариадна Аркадьевна, – хотя более злостного малолетнего хулигана я не встречала за всю свою жизнь. И я никак не могу понять, что могло толкнуть его на такое изуверство по отношению к машине. А вдруг есть какая-то связь между историей с машиной и уходом Голгофы. Что-то угадывается… Но – что?
– Мне её уход совершенно непонятен. В нём есть нечто таинственное и… подозрительное.
Во дворик ворвался дед Игнатий Савельевич и ещё у калиточки прокричал возбуждённо:
– Герой-то мой, Герка-то мой единственный что натворил?! Участковому уполномоченному товарищу Ферапонтову на Пантю пожаловался! Пантя, конечное дело, большой специалист по безобразиям, но ведь прежде чем жаловаться, надо факты иметь! Неопровержимые! – Он махнул рукой и так стремительно выскочил из дворика на улицу, будто бы проскользнул в щелочку между досочками калиточки.
Далее он промчался по улицам посёлка с быстротой и легкостью, с какими не передвигался уже лет сорок. И хотя силы ему придавало возмущение, все, видевшие его, скажем прямо, рекордсменский бег, радовались за деда. Но постепенно силы его иссякли, и к участковому уполномоченному товарищу Ферапонтову дед Игнатий Савельевич вошёл медленно и покачиваясь, кивнул и тяжело опустился на стул.
– Как ты знаешь, Яков Степанович, – с трудом сдерживая усталое пыхтение, выговорил он, – в нашем посёлке возле моего дома совершено преступление. Приведена в негодность личная машина марки «Жигули».
– Мне её уход совершенно непонятен. В нём есть нечто таинственное и… подозрительное.
Во дворик ворвался дед Игнатий Савельевич и ещё у калиточки прокричал возбуждённо:
– Герой-то мой, Герка-то мой единственный что натворил?! Участковому уполномоченному товарищу Ферапонтову на Пантю пожаловался! Пантя, конечное дело, большой специалист по безобразиям, но ведь прежде чем жаловаться, надо факты иметь! Неопровержимые! – Он махнул рукой и так стремительно выскочил из дворика на улицу, будто бы проскользнул в щелочку между досочками калиточки.
Далее он промчался по улицам посёлка с быстротой и легкостью, с какими не передвигался уже лет сорок. И хотя силы ему придавало возмущение, все, видевшие его, скажем прямо, рекордсменский бег, радовались за деда. Но постепенно силы его иссякли, и к участковому уполномоченному товарищу Ферапонтову дед Игнатий Савельевич вошёл медленно и покачиваясь, кивнул и тяжело опустился на стул.
– Как ты знаешь, Яков Степанович, – с трудом сдерживая усталое пыхтение, выговорил он, – в нашем посёлке возле моего дома совершено преступление. Приведена в негодность личная машина марки «Жигули».