JК
Эта милая Людмила :: Давыдычев Лев Иванович
Страница: 280 из 412И если в твоем заявлении будет хоть одно слово правды, немедленно приму меры. В противном случае будешь наказан за дачу заведомо ложных показаний.
– А писать-то зачем?
– Чтобы имелось, так сказать, доказательство того, хотел ты или не хотел, собирался или не собирался вводить нас в заблуждение.
– Не веришь мне?
– Не только не верю… – Участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов долго махал фуражкой над лысиной. – Стыжусь я за тебя всеми силами души. Иди и сам стыдись и тоже всеми силами души.
Добредя до дверей, дед Игнатий Савельевич обернулся и еле слышным голосом проговорил:
– Прости, Яков Степанович. Хотел ведь я доброе дело сделать. Ошибку своего внука исправить, а… А осечка получилась. Но ты на меня не серчай.
Он ковылял по улицам, даже не замечая, куда движется. Ему казалось, что все встречные здороваются с ним насмешливо, а то и осуждающе, и все видят, как от стыда у него разгорелись уши… Эх, Герка, Герка… на какой позор вынудил деда пойти!.. Да и ты, дед, тоже сообразил… Герка-то хоть из трусости на Пантю жаловался… А ты решил по глупости его, хулигана все-таки, спасти…
И дед Игнатий Савельевич в горестных размышлениях своих не заметил, конечно, как мимо него проторопилась уважаемая соседушка – тётя Ариадна Аркадьевна, но не заметил и того, что она постаралась, чтобы он её не углядел.
– А писать-то зачем?
– Чтобы имелось, так сказать, доказательство того, хотел ты или не хотел, собирался или не собирался вводить нас в заблуждение.
– Не веришь мне?
– Не только не верю… – Участковый уполномоченный товарищ Ферапонтов долго махал фуражкой над лысиной. – Стыжусь я за тебя всеми силами души. Иди и сам стыдись и тоже всеми силами души.
Добредя до дверей, дед Игнатий Савельевич обернулся и еле слышным голосом проговорил:
– Прости, Яков Степанович. Хотел ведь я доброе дело сделать. Ошибку своего внука исправить, а… А осечка получилась. Но ты на меня не серчай.
Он ковылял по улицам, даже не замечая, куда движется. Ему казалось, что все встречные здороваются с ним насмешливо, а то и осуждающе, и все видят, как от стыда у него разгорелись уши… Эх, Герка, Герка… на какой позор вынудил деда пойти!.. Да и ты, дед, тоже сообразил… Герка-то хоть из трусости на Пантю жаловался… А ты решил по глупости его, хулигана все-таки, спасти…
И дед Игнатий Савельевич в горестных размышлениях своих не заметил, конечно, как мимо него проторопилась уважаемая соседушка – тётя Ариадна Аркадьевна, но не заметил и того, что она постаралась, чтобы он её не углядел.