JК
Эта милая Людмила :: Давыдычев Лев Иванович
Страница: 342 из 412Видимо, она просто высказала предположение, когда спросила:
– Почему, Герман, ты его до сих пор боишься? Он сейчас чувствует себя виноватым перед тобой.
– Ничего он не чувствует, – собрав остатки решимости, ответил Герка. – Он одно только чувствует, что ему никогда ни за что толком не попадёт. Вот как теперь. Натворил чего только хотел, и – пожалуйста, куда его только не приглашают! И печёную картошку есть, и у нас с дедом жить-поживать, и в поход! А чего он в походе натворить может, вас не беспокоит! – Он помолчал немного, собрал в душе остаточки решимости и неестественно благожелательным тоном закончил: – Счастливого вам пути, дорогие.
Эта милая Людмила даже нисколечко не удивилась, не пошевелилась даже, продолжая смотреть в огонь безучастным, почти равнодушным взглядом больших чёрных глаз.
И Герке вдруг тревожно подумалось, что вот уже давно он не отрываясь смотрит на неё, может быть, много-много-много часов. Конечно, он понимал, что времени на самом деле прошло немного, но победить ощущение его длительности не мог. Нет, нет, он давным-давно, давным-давно не сводит с неё взгляда, стыдится, боится, но оторвать взгляда не в состоянии.
И как назло все молчат!
И на него вот никто не смотрит.
– Ночное купание, – вставая, сказала эта милая Людмила, – редкое удовольствие. Вода сейчас теплая-теплая. Я схожу за полотенцами. Мы с Голгофой обязательно поплаваем.
«Никогда не догадаешься, чего ей взбредет в голову! – хотел возмутиться Герка, а когда подумал об этом, оказалось, что он ей даже позавидовал от восхищения.
– Почему, Герман, ты его до сих пор боишься? Он сейчас чувствует себя виноватым перед тобой.
– Ничего он не чувствует, – собрав остатки решимости, ответил Герка. – Он одно только чувствует, что ему никогда ни за что толком не попадёт. Вот как теперь. Натворил чего только хотел, и – пожалуйста, куда его только не приглашают! И печёную картошку есть, и у нас с дедом жить-поживать, и в поход! А чего он в походе натворить может, вас не беспокоит! – Он помолчал немного, собрал в душе остаточки решимости и неестественно благожелательным тоном закончил: – Счастливого вам пути, дорогие.
Эта милая Людмила даже нисколечко не удивилась, не пошевелилась даже, продолжая смотреть в огонь безучастным, почти равнодушным взглядом больших чёрных глаз.
И Герке вдруг тревожно подумалось, что вот уже давно он не отрываясь смотрит на неё, может быть, много-много-много часов. Конечно, он понимал, что времени на самом деле прошло немного, но победить ощущение его длительности не мог. Нет, нет, он давным-давно, давным-давно не сводит с неё взгляда, стыдится, боится, но оторвать взгляда не в состоянии.
И как назло все молчат!
И на него вот никто не смотрит.
– Ночное купание, – вставая, сказала эта милая Людмила, – редкое удовольствие. Вода сейчас теплая-теплая. Я схожу за полотенцами. Мы с Голгофой обязательно поплаваем.
«Никогда не догадаешься, чего ей взбредет в голову! – хотел возмутиться Герка, а когда подумал об этом, оказалось, что он ей даже позавидовал от восхищения.