Эта милая Людмила   ::   Давыдычев Лев Иванович

Голгофа неторопливым, но решительным движением отобрала узел.

От молчания, казалось, резало в ушах.

Тётя Ариадна Аркадьевна, перестав нервно дергать себя за косички, строго позвала:

– Герман! Может быть, тебе действительно просто абсолютно не хочется идти в многодневный поход? Так оставайся дома. А то я запуталась в твоих… претензиях. А оскорбления твои мне, прости, отвратительны.

– Он… – Чувствовалось, что Панте не только хочется закричать, а самым обыкновенным образом врезать Герке, но этого не произошло, и все облегченно вздохнули. – Он мене не хочет! – тоненько пропищал Пантя. – Ну… я могу… идите, а я… не…

– В поход пойдёт каждый, кто захочет, – остановила его тётя Ариадна Аркадьевна. – И не ты, Герман, здесь распоряжаешься… Всем надо хорошенько выспаться. Девочки, вы…

– Мы на сеновале, только на сеновале! – просительным тоном проговорила Голгофа. – Я никогда не подозревала, что сено пахнет так чудесно!

– Тогда всем спокойной ночи. Будем надеяться, что к утру между нами не останется никаких недоразумений. – И тётя Ариадна Аркадьевна скрылась в темноте.

Пантя к тому времени вновь разжёг большой костёр, лег возле него и палочкой подкатывал к нему отскочившие угольки.

Спокойной ночи пока не предвиделось.

Если уж мне, уважаемые читатели, быть точным и правдивым до конца, то следует отметить, что сейчас хуже всех было деду Игнатию Савельевичу. Ведь его единственный внук вел себя ПОСТЫДНО.