Эта милая Людмила   ::   Давыдычев Лев Иванович

– Скажи спасибо, что двигаться не могу, – еле слышно, но яростно прошептал Герка, – я бы тебе… я бы тебя… тунеядец, бездельник, лодырь, дурак…

В горле у него так пересохло, что больше ни слова не вышло из него наружу… Попить бы…

Эх, не подозревал Герка, сколько ещё гадостей и радостей преподнесёт ему кот за дорогу к озеру!

Вдруг мальчишка услышал, что Кошмар, громко прищелкивая языком, лакает воду… С трудом освободившись от рюкзака, преодолевая тупую боль в плечах, Герка на четвереньках двинулся в сторону заманчивых звуков и оказался около узкой продолговатой лужицы, дно которой было травяное, а вода прозрачная, и начал лежа пить. Лужица была в тени, и Герка глотал вкусную прохладную воду до тех пор, пока на язык не стали попадать песчинки… Потом он умылся, смочил голову, опрокинулся на спину и прошептал благодарно:

– Спасибо, Кошмарик…

Теперь ему стало всё равно. С каким-то почти весёлым равнодушием Герка подумал, что и от посёлка он далеко утопал, а сколько ещё топать до озера, неизвестно… Заснул Герка, крепко и сладко заснул…

На берегу же озера, где расположились они, кипел, можно сказать, трудовой энтузиазм. Девочки насобирали много грибов и ягод, вдоволь накупались, позагорали. Дед Игнатий Савельевич обнаружил два шалаша и теперь с девочками приводил их в порядок. Пантя убежал искать смородину для заварки чая. Тётя Ариадна Аркадьевна проверяла рыболовные снасти.

Увы, соли в спичечном коробке у Голгофы оказалось на одно только варево, но немудреный обед из грибов был обеспечен, а дальше, как правильно и оптимистично рассуждали все, будет видно. Пантя заверил, что к вечеру здесь обязательно появятся рыбаки, народ они добрый, и уж соли-то не пожалеют. Так что наши путешественники трудились радостно и споро.

– Эх, Герка, Герка! – вдруг горестно вырвалось у деда Игнатия Савельевича, сколько, видно, он ни пытался сдержаться.