Юность Маши Строговой   ::   Прилежаева Мария Павловна

Теперь, может, я узнаю о нем. И Сережа там.

Она в возбуждении прошлась по кухне, ее темная с проседью коса опустилась на плечо. Нетерпеливым движением Пелагея Федотовна уложила косу, заколов шпилькой.

- Сережа! Я его растила. Всю свою душу вложила в него. Везде, на всех фронтах, мои ученики! И Иван Никодимыч... Ах, Маша!.. - Она взялась рукой за грудь, обессиленная опустилась на стул и упавшим до шепота голосом договорила: - Изболелось мое сердце, чуя несчастье! Одна беда вошла в дом, а другая стоит у порога. И я все жду, жду, и нету больше у меня сил...

Маша, потрясенная, смотрела на тетку. И вдруг все, что она думала о смерти, тоска, ужас, отчаяние, - все отступило перед чувством любви и жалости. Она стала на колени перед теткой и, целуя ей руки, твердила:

- Тетя Поля! Он жив, он вернется! Верьте мне, он вернется!

Она бессвязно повторяла одни и те же слова. В них не было смысла, но была та сила участия, которая спасает человека.

Пелагея Федотовна затихла, провела ладонью по смоченному слезами лицу. Она стыдилась взрыва чувств, ей было неловко.

- Может, и вправду вернется. То думаю - нет, а то сердце подскажет: жив, увижу.

- Поверьте мне, тетя Поля! - убеждала Маша. - Да и подумайте сами: ведь он ветеринар, не в бою.

Пелагея Федотовна покачала головой:

- Это так. Только пуля не разбирая летит. Иной раз и ветеринара заденет.

Она принялась собирать вещи и уже другим, успокоенным голосом говорила:

- Заждались меня ребятишки мои.