Четыре дня бедного человека   ::   Сименон Жорж

Тем не менее за одиннадцать месяцев он не пропустил ни одного свидания: вечером в четверг приходит один, по воскресеньям с сыном, а продолжительность воскресных посещений два часа.

Возможно, этой операции она не выдержит. Сперва Франсуа объяснили, что именно будут оперировать, и он приходил в ужас, слушая перечисление органов, которые необходимо у нее вырезать. Но теперь врачи не дают себе труда объяснять. Все слишком усложнилось. Создается ощущение, что она стала принадлежностью больницы. Может быть, на ней проводят какие-нибудь эксперименты? Но если ей суждено умереть, пусть уж лучше это произойдет, когда она будет под наркозом.

— Ты просто позвони в полдень и спроси у старшей сестры, как дела.

— Нет, я приду.

— Зачем, Франсуа? Ты еще слишком мало работаешь у господина Магена, чтобы отпрашиваться.

Нет, он все равно будет завтра сидеть в вестибюле у справочного окошка, как всякий раз, когда ей делают операцию.

— Будь внимателен, когда переходишь улицу. Ты такой рассеянный… Ах, мадмуазель Трюдель, если бы вы знали, какой он рассеянный!

На сегодня, похоже, все. К концу Франсуа уже переминался с ноги на ногу; как обычно, весь час он простоял в позе, смахивающей на ту, какую когда-то принимал в церкви, держа обеими руками шляпу перед собой. Жермена всякий раз предлагала:

— Положи шляпу мне в ноги…

Но он не клал: кто-то сказал ему, что это приносит несчастье. Нет, он не был суеверен — все получалось чисто машинально. В коридоре гулко разнесся первый звонок, возвещающий, что посетителям осталось ровно пять минут.