Неугомонные бездельники   ::   Михасенко Геннадий

На его потном чумазом лице, с крупными порами, забитыми угольной пылью, держался еще азарт работы и вроде даже отсветы пламени, от чего он казался моложе, хотя ему было уже далеко за сорок.

- А-а, Володя, привет.

- Здрасьте, дядя Илья... За водой вот. - Я качнул ведро.

- Бери.

Он сел на лавку, достал из висевшей на гвозде куртки кисет с газетным клочком и принялся крутить цигарку. Я прошел за котел к вмурованному в пол баку, из люка которого валил густой пар и где что-то постреливало, нацепил ведро на тут же лежавший крюк и с его помощью зачерпнул кипятку.

- Ну, как там, ничего нового не слышно? - спросил дядя Илья, когда я поравнялся с ним.

- Где?

- Да на складе на вашем.

- На каком?

- Ну, брат, ты навроде чеховского мужика, который гайки от рельсов отвинчивал ему вопрос, а он два... На бельевом, понятно. Разве не говорил отец?

- Нет. Он еще на работе.

- А, ну тогда вопросов не имею.

Но я поставил ведро и заинтересовался:

- А что там, дядя Илья?

Кочегар затянулся, размышляя, наверно, продолжать разговор со мной или нет, пустил струю дыма, как котел пускает лишний пар, и сказал:

- Да жуликов, говорят, раскрыли.

- Каких жуликов?

- Опять - каких... Откуда мне знать. Сам, вишь, любопытствую... Говорят, старое белье за новое пускали... У них, говорят, порядок такой: списали белье уничтожь, и они будто бы топором его, по живому.

- Топор я слышал, - подтвердил я, вспомнив Борькин вопрос.

- Ну, вот... Отдай народу, если негоже, а не тюкай! - крикнул дядя Илья.