JК
Багратион :: Голубов Сергей Николаевич
Страница: 391 из 443Темный шелк тяжело плеснулся в воздухе. Множество жадных чужих рук протянулось к нему со всех сторон.
- А захотят ли гренадеры потерять свое знамя?
Карабинерная рота с такой неистовой силой ринулась за прапорщиком, что вмиг очутилась там, где могла бесследно исчезнуть старая гренадерская слава. Что-то обожгло грудь Полчанинова. Острый огонь зажегся между ребрами - там, куда врезался и где повернулся широкий французский штык. Ухватившись обеими руками за его скользкую двугранную полосу и опрокидываясь назад, Полчанинов ясно различил над собой свободные взмахи ветхого лоскута.
- Отбили, ваше благородие! Как в лес кликнешь, так и отзовется!
Это сказал Трегуляев, нагибаясь к мертвому офицеру.
Атаки генералов Брусье и Морана на батарею Раевского начались в девять с половиной часов и сейчас же приняли крайне ожесточенный характер. Густые колонны французской пехоты с распущенными синими знаменами, музыкой и барабанным боем двигались на батерею, как туча.
- Allons! Avancez{108}!
Травин крикнул пехотному взводному, стоявшему в прикрытии у его пушек:
- Берите, ребята, половину французов себе, другая - нам!
Чья-то жесткая рука легла на его эполет. Он оглянулся. Это был генерал Паскевич, уже два раза водивший в штыки четыре полка своей двадцать шестой дивизии и собиравшийся теперь отбивать атаку в третий раз. Травин удивился неприятной беглости его колючего взгляда.
- А захотят ли гренадеры потерять свое знамя?
Карабинерная рота с такой неистовой силой ринулась за прапорщиком, что вмиг очутилась там, где могла бесследно исчезнуть старая гренадерская слава. Что-то обожгло грудь Полчанинова. Острый огонь зажегся между ребрами - там, куда врезался и где повернулся широкий французский штык. Ухватившись обеими руками за его скользкую двугранную полосу и опрокидываясь назад, Полчанинов ясно различил над собой свободные взмахи ветхого лоскута.
- Отбили, ваше благородие! Как в лес кликнешь, так и отзовется!
Это сказал Трегуляев, нагибаясь к мертвому офицеру.
Атаки генералов Брусье и Морана на батарею Раевского начались в девять с половиной часов и сейчас же приняли крайне ожесточенный характер. Густые колонны французской пехоты с распущенными синими знаменами, музыкой и барабанным боем двигались на батерею, как туча.
- Allons! Avancez{108}!
Травин крикнул пехотному взводному, стоявшему в прикрытии у его пушек:
- Берите, ребята, половину французов себе, другая - нам!
Чья-то жесткая рука легла на его эполет. Он оглянулся. Это был генерал Паскевич, уже два раза водивший в штыки четыре полка своей двадцать шестой дивизии и собиравшийся теперь отбивать атаку в третий раз. Травин удивился неприятной беглости его колючего взгляда.