Мой Уитмен   ::   Чуковский Корней Иванович

Его главным образом интересовала роль Уитмена как разрушителя старозаветных литературных традиций, проклинаемого "многоголовой вошью" мещанства.

Вот строки Уитмена, которые одно время любил он цитировать по памяти вслух:

Под Ниагарой, что, падая, лежит, как вуаль, у меня на лице.."

Я весь не вмещаюсь между башмаками и шляпой.

Мне не нужно, чтобы звезды спустились ниже,

Они и там хороши, где сейчас…

Страшное, яркое солнце, как быстро ты убило бы меня,

Если б во мне самом не всходило такое же солнце.

Строки эти, мне думается, наиболее близки к его собственным гиперболическим декларациям и образам.

Как мне уже случалось писать, Маяковский, разговаривая об американском поэте, примерял его биографию к своей:

— Как Уитмен читал свои стихи на эстрадах? — Часто ли бывал он освистан? — Носил ли он какой-нибудь экстравагантный костюм? — Какими словами его бранили в газетах? — Ниспровергал ли он Шекспира и Байрона?

Маяковский никогда не был подражателем Уитмена, никогда Уитмен не влиял на него так неотразимо и сильно, как Байрон на Мицкевича или Гоголь на раннего Достоевского. Маяковский уже к двадцатидвухлетнему возрасту сложился в самобытного поэта — со своей собственной темой, со своим собственным голосом. и Уолте Уитмене он видел но учителя, а как бы старшего собрата и соратника.