Журнал Компьютерра -726   ::   Компьютерра

Аристотель зафиксировал трехактную

структуру трагедии (точнее, он упомянул,

что трагедия должна иметь начало,

середину и конец, причем не поленился

дать определения всем трем понятиям,

например: "середина же - то, что и само

за чем-то следует, и за ним что-то

следует" [Перевод М. Гаспарова]), ввел

понятие "перипетии" как изменения

состояния и определил трагедию как

"подражание действию… производимое в

действии, а не в повествовании" [Перевод

М. Гаспарова]. Сегодня "Поэтика" может

показаться наивной, но это лишь потому,

что мы выросли на книгах, написанных "по

Аристотелю", на спектаклях, поставленных

"по Аристотелю", и на фильмах, снятых

"по Аристотелю", так что описанная им

структура кажется нам естественной.

Больше того, даже тексты,

сконструированные иначе, нам, как

правило, доступны в обработанном виде. К

примеру, на основе довольно скучной по

нынешним временам эпической истории о

Беовульфе (в оригинале могучий воин

бесхитростно замочил одно за другим трех

чудовищ, а потом умер) Нил Гейман и

Роджер Эйвори соорудили вполне связный

фрейдистский сюжет, в котором Беовульф с

чудищем не только подрался, но и

переспал.

Согласно трехактной

структуре повествования (а она актуальна

и для романов, и для пьес, и для

сценариев), в первом акте зритель

знакомится с героями и становится

свидетелем события, выбивающего главного

героя из равновесия.