Голосуйте за Берюрье!   ::   Сан-Антонио

— Вы хотите сказать — “Марат”? Он кивает своим кепи.

— Может быть, в Париже его так и называют, но в наших школах нам говорили “Маразм”.

— Кандидат был заколот в своей ванне?

— Да. Супруга обнаружила его бледного и обескровленного. Ему перехватили сонную артерию опасной бритвой, его собственной, кстати!

— Если бы брился электрической, с ним бы этого не произошло, — не могу я удержаться, чтобы не пошутить.

Но моя шутливая реплика ни у кого не вызывает улыбки, напротив, она мне стоит возмущенных взглядов присутствующих. Я прочищаю горло.

— Он был один дома, когда это произошло?

— Вовсе нет. Дома были жена, старуха мать, двое его детей, прислуга, охотничья собака и две горлицы в клетке.

— И никто ничего не слышал?

— Никто.

— Может быть, это самоубийство?

— Судя по первым выводам полиции, похоже, нет.

Я чешу затылок. В этот момент по лестнице спускается мама, держа в руках чемоданчик из крокодиловой кожи, в котором она хранит наши драгоценности.

— Ты предупредил, сынок? — спрашивает она меня вполголоса.

Я отрицательно трясу головой.

— Отменяется, мама. Мы никуда не едем.

Она принимает это сообщение спокойно, моя Фелиция. Она раз и навсегда решила для себя: все, что исходит из моих уст, для нее свято.

Однако она не может удержаться, чтобы не пробормотать:

— Не едем?.. Но почему?

— Сегодня, мама, прикончили еще одного кандидата от Белькомба. Это представляет интерес.