Голосуйте за Берюрье!   ::   Сан-Антонио

— Вы куда?

Морбле представляется. Его бывшее звание не производит никакого впечатления на жандармов.

— Проваливайте! — гремят они.

— И это вы говорите мне! — подпрыгивает от возмущения Морбле.

— Я убежден, друзья мои, что могу оказать неоценимое содействие и…

В ответ он удостаивается пинка ногой в то место, куда порой вставляют термометр. После такого поворота событий подхожу я, протягиваю им свое удостоверение.

— Этот господин со мной! — говорю я.

На сей раз мы удостаиваемся попеременного приветствия под козырек.

Взбешенный, Морбле отряхивает пыль со своего атлетического зада, костеря на чем свет стоит двух жандармов.

Кто-то из старших по званию спрашивает, что здесь происходит.

Жандармы отвечают: “Ничего страшного”, начальник говорит, “О'кэй!” Мы входим. Мое появление вызывает всеобщую тишину. Парижские полицейские остолбенело глядят на меня, потом ошалело — Друг на друга. Наконец главный комиссар Конруж (который заступил на этот пост в прошлом году вместо главного комиссара Конвера, чего начальник, будучи дальтоником, даже не заметил) устремляется мне навстречу.

— А, это ты, красавчик! Тебя тоже бросили на это дело?

— Неофициально, — уточняю я.

В сущности, это всего лишь полу ложь. У коллег появляется гримаса неудовольствия.

— Ну, тогда нам ничего другого не остается, как отправиться на рыбалку, — насмешливо замечает один из них.