Голосуйте за Берюрье!   ::   Сан-Антонио

Я вам говорю, повторяю и буду повторять: с того момента, как вам обрезают пуповину, все кончено. Отныне и навсегда вы одиноки! Навечно! Единственный период, который чего-нибудь стоит, это девять месяцев настоящих каникул, проведенных в материнском лоне. Но, не хнычьте, клянусь вам, что я — реалист, всего лишь реалист. Вся последующая жизнь — это лишь насмешка, иллюзия, коллективная игра, гораздо менее привлекательная, чем танец на ковре.

— Как это произошло? — спрашиваю я.

В моем голосе слышатся нотки, которые волнуют не только Матиаса, но и парней, которые его сопровождают.

— Я работал в саду. Послышались револьверные выстрелы. Я пошел взглянуть. Он лежал на полу… Он дергался. Я удивился.

Еще бы! Есть чему удивиться!

— Ну а потом, парень?

— Я подумал, что тут же придут остальные…

— Слуги?

— Да. Но они не появлялись…

— И тогда ты взял два миллиона, находившихся в открытом ящике стола, и спрятал их в своей коробке из-под завтрака. Ты ее закопал и продолжил как ни в чем не бывало свою работу. Так или нет?

Сейчас он более удивлен, чем тогда, когда обнаружил труп первого кандидата.

— Да…

Его “да” не только ответ, но также и вопрос.

— Зачем ты всунул ему в руку телефонную трубку? Он встряхивает головой.

— Это неправда. Я к нему не прикасался…

— Минутку, мотылек, — прерываю я его. — Ты знаешь, что тебе это дороже стоить не будет. В твоих интересах сказать правду.