Голосуйте за Берюрье!   ::   Сан-Антонио

Мывходим в зал. Самое интересное заключается в том, что я не имею права на этот ночной визит, и самое забавное, что он это знает.

— Вы уже спали? — извиняясь, спрашиваю я.

— Я собирался ложиться. Чем вызван этот поздний визит, господин комиссар?

Я устал. У меня нет никакого желания разговаривать. Я решаю пойти с козырной. Этот тип не вызывает у меня сочувствия. Его одиночество дурного свойства.

— Берю, — говорю я, — ты не хочешь взять в свои руки руководство операцией?

— Я как раз собирался предложить тебе это, — отвечает мой друг.

Пино поглаживает фарфоровую задницу статуэтки, навевающей определенные мысли. Морбле теперь дышит только носом. Это напоминает шум кузницы, кующей победоносную сталь.

Я хорошо знаю моего Толстяка. В исключительных ситуациях он умеет проявлять и исключительные способности.

Он срывает свою шляпу и надевает ее на Диану-охотницу, которая задается вопросом, что с ней произошло. Затем он снимает куртку, вешает ее на спинку стула и подходит к Беколомбу. Он ничего не говорит. Он на него смотрит. От этого молчания нам становится не по себе. Молчание длится. Слышится лишь носовое дыхание друга Морбле, которому в ближайшие дни следовало бы удалить полипы.

— Я.., я вас прошу! — скрежещет зубами Беколомб.

— Спасибо, — отвечает Тучный.

Глядя на его рожу, никогда в подобных случаях не знаешь, что и как произойдет.