Голосуйте за Берюрье!   ::   Сан-Антонио

Впрочем, за исключением некоторых функционеров и одного парижского полицейского, все разбежались по служебным делам.

Я сажусь за стол, беру стопку белой бумаги, именуемой министерской, и ручкой делю верхний листок на две равные части. На одной половине схематически набрасываю расположение комнат в доме графа. На второй план квартиры Монфеаля. Затем рисую в стиле Пикассо фигурки жертв и обозначаю маленькими кружочками всех присутствующих в момент преступления. Я смотрю на план и размышляю.

— Давно похоронили графа? — спрашиваю я, не отрываясь от своего рисунка.

— Четыре дня назад, — отвечает мне с южным акцентом какой-то очкарик.

Я жалею, что не был на похоронах. Что-то мне подсказывает: убийца был там.

— Когда похороны Монфеаля?

— Когда пожелаете, — отвечает мне тот же голос. — Его семья потребовала расследования, и решение пока не принято.

Я поглаживаю мочку уха.

— Можно было бы его закопать, например, завтра часов в одиннадцать, — говорю я.

Я уверен, что весь город и его окрестности будут на похоронах.

Понимаете, это зрелище, которое нельзя пропустить!

— Хорошо, господин комиссар.

В этот момент знаменитый Берюрье совершает не оставшееся незамеченным вторжение, поскольку является фигурой весьма заметной.

Его подтяжка, плохо закрепленная английской булавкой, часто используемой кормилицами (в данном случае кормилица явно без молока), болтается у него за спиной.