Дело о пропавшем боге   ::   Латынина Юлия

Интересно: повлияет ли на его социальные расчеты такая посторонняя мелочь, как вражеское завоевание? Или сын Ира, наоборот, решит, что Маанари — как раз то, что нужно для про ведения его замыслов в жизнь? Или обратится сам в новую веру?

Маанари имел шанс добраться до вейского трона призвав себе на помощь всех недовольных Веи и объявив себя новым воплощением Иршахчана.

Маанари не имел шансов удержаться у власти, уничтожая социальный костяк Веи. Другое дело — уничтожить то, что казалось на этом костяке наростом, деформацией, гнилью. А гнилью было все: и казнокрадство чиновника, и продажность судьи, и оборотистость предпринимателя, и разрушение общины, и зло употребление вельмож, и скачущие цены на городских рынках, и нарушение государственных монополий…

Нан лишь избавил Маанари от неперспективного союзника. Завтра весь Нижний Город будет на стороне князя. Ну что ж: в истории Веи бунтовщики присоединялись то к вражеским, то к правительственным войскам: смотря по тому, кто казался сильнее.

Уже совсем стемнело. В палатку внесли светильник, сразу же запахло прогорклым паленым жиром, и вслед за ним, пригнувшись, вновь вошел князь Маанари.

Князь сел, подвинув светильник так, чтоб его лицо оставалось в тени за столбом, а Наново было освещено, и осторожно попытался просунуть палец под стягивавшую Нана веревку. У него ничего не вышло, он удовлетворенно хмыкнул и сказал:

— Ты уж извини, что тебя так крепко связали. Мы тебя не хотели так крепко связывать, но ты так хорошо дерешься.