JК
Дело о пропавшем боге :: Латынина Юлия
Страница: 272 из 310Им ведь жалко, когда добро безвозмездно пропадает. Вот Айцар даже воду на поля не пустил, чтоб задержать моих всадников. Я так полагаю — ему урожая жалко. А вот ты бы — пустил?
— Непременно, — сказал Нан, вздохнув.
— У вас в стране много умного, а много дурацкого, — после некоторого молчания заговорил князь. — Чтоб войсками и страной правили торговцы! При мне этого не будет. Или вот — чтоб человек не мог передать свою власть сыну! Тоже чушь. Знаешь, отчего я был уверен в вашем наместнике? Он хотел быть не наместником, а князем Харайна, чтоб завещать свой Харайн своему сыну! А у тебя наследники есть? — спросил князь.
— Я холостяк, — ответил Нан.
Князь довольно рассмеялся.
— Это хорошо! Хочешь — сватом буду? Кровные узы — самые крепкие. Женись — чистокровным ветхом станешь.
Нан с сожалением подумал, сколь велика разница между ним и настоящим вейским чиновником. Араван Нарай, верно, плюнул бы сейчас этому варвару в рожу с негодованием, а Нан никакого особого негодования не испытывал.
Но для инспектора Нана стать варварским военачальником было бы невозможно, а для Дэвида Стрейтона — бесполезно. Князь Маанари был давеча прав; накопительством он не занимался, и все награбленное делил между дружиной, находя в воинах и охрану своему добру, и орудие его преумножения. Он и сам не подозревал, насколько принципы его существования были близки первоначальным принципам империи: он все раздаривал, она все распределяла.
— Непременно, — сказал Нан, вздохнув.
— У вас в стране много умного, а много дурацкого, — после некоторого молчания заговорил князь. — Чтоб войсками и страной правили торговцы! При мне этого не будет. Или вот — чтоб человек не мог передать свою власть сыну! Тоже чушь. Знаешь, отчего я был уверен в вашем наместнике? Он хотел быть не наместником, а князем Харайна, чтоб завещать свой Харайн своему сыну! А у тебя наследники есть? — спросил князь.
— Я холостяк, — ответил Нан.
Князь довольно рассмеялся.
— Это хорошо! Хочешь — сватом буду? Кровные узы — самые крепкие. Женись — чистокровным ветхом станешь.
Нан с сожалением подумал, сколь велика разница между ним и настоящим вейским чиновником. Араван Нарай, верно, плюнул бы сейчас этому варвару в рожу с негодованием, а Нан никакого особого негодования не испытывал.
Но для инспектора Нана стать варварским военачальником было бы невозможно, а для Дэвида Стрейтона — бесполезно. Князь Маанари был давеча прав; накопительством он не занимался, и все награбленное делил между дружиной, находя в воинах и охрану своему добру, и орудие его преумножения. Он и сам не подозревал, насколько принципы его существования были близки первоначальным принципам империи: он все раздаривал, она все распределяла.