Дети Дюны   ::   Херберт Фрэнк

Работа, на которую мы себя направляем - освобождение воображения, использование энергии воображения ради глубочайшего восприятия творчества человечеством.

Мысли Ганимы понемногу опять упорядочились. Хотя она ощущала, как трепещет ее тело, и знала, как непрочен достигнутый ею мир - и эта расплывчатая завеса в ее мозгу.

- Леб Камай, - прошептала она. - Сердце моего врага, да не станешь ты моим сердцем.

И она вызвала в памяти лицо Фарадина, сатурнинское молодое лицо с тяжелыми бровями и твердым ртом.

"Ненависть сделает меня сильной, - подумала она. - Через ненависть я смогу сопротивляться судьбе Алии".

Но осталась трепещущая непрочность ее положения, и все, о чем она могла теперь думать - как же Фарадин напоминает своего дядю, покойного Шаддама IV.

- Вот ты где!

Это к Ганиме справа подходила Ирулэн, широко - почти но-мужски шагавшая вдоль парапета. Повернувшись, Ганима подумала: "А она - дочь Шаддама".

- Почему ты все время ускользаешь сюда одна? - вопросила Ирулэн, становясь перед Ганимой и возвышаясь над ней с сердитым лицом.

Ганима воздержалась говорить, что она не одна, что стража видела, как она взбиралась на крышу. Гнев Ирулэн относился к тому факту, что место здесь было открытое и что здесь их могло настичь дальнобойное оружие.

- Ты не носишь стилсьют, - сказала Ганима. - Разве ты не знаешь, что в прежние времена любой, пойманный вне пределов съетча без стилсьюта, автоматически убивался. Растрачивать воду значило быть опасностью для племени.