JК
Море и рыбешки (пер. Е.Александрова) :: Pratchett Terry David john
Страница: 43 из 54Сами знаете… поясница согнута, коленки…
Летиция сурово погрозила ей пальцем:
– Послушайте, Гита Огг…
– Уж если вам надо, чтобы она ушла, ступайте и сами ей скажите! – вспылила маманя. – А я по горло сыта этими вашими…
Раздался пронзительный детский крик.
Ведьмы переглянулись и ринулись через поле к «Счастливому уженью».
По земле, захлебываясь слезами, катался маленький мальчик.
Это был Пьюси, маманин младшенький внук.
Маманя похолодела. Подхватив карапуза на руки, она обожгла бабаню свирепым взглядом.
– Что ты с ним сделала, ты… – начала она.
– Ни-хач-чу-у-у-куклу-у-у-у! Ни-хач-чу-у-у-куклу-у-у-у! Хач-чу-у-СОЛДАТИКА-А-А-А!
Тут только маманя заметила, что в липкой ручонке Пьюси зажата тряпичная кукла, а маленькое личико (та его часть, что виднелась по краям разинутого рта) залито слезами ярости и разочарования…
– ОййхаччухачухачуСОЛДАТИКА-А-А!
…Она поглядела на товарок, на бабаню Громс-Хмурри – и почувствовала, как всю ее, от пяток до макушки, пронизывает нестерпимый леденящий стыд.
– Я объясняла, что можно бросить куклу обратно и снова попытать счастья, – робко сказала бабаня. – Но он и слушать не захотел.
– …хаччууухаччуууСОЛДА…
– Пьюси Огг, если ты сию же минуту не угомонишься, бабушка тебе… – и маманя с ходу сочинила самое страшное наказание, какое могла придумать: – …никогда больше не даст конфетку!
Напуганный такой невообразимой угрозой, Пьюси закрыл рот и замолчал.
Летиция сурово погрозила ей пальцем:
– Послушайте, Гита Огг…
– Уж если вам надо, чтобы она ушла, ступайте и сами ей скажите! – вспылила маманя. – А я по горло сыта этими вашими…
Раздался пронзительный детский крик.
Ведьмы переглянулись и ринулись через поле к «Счастливому уженью».
По земле, захлебываясь слезами, катался маленький мальчик.
Это был Пьюси, маманин младшенький внук.
Маманя похолодела. Подхватив карапуза на руки, она обожгла бабаню свирепым взглядом.
– Что ты с ним сделала, ты… – начала она.
– Ни-хач-чу-у-у-куклу-у-у-у! Ни-хач-чу-у-у-куклу-у-у-у! Хач-чу-у-СОЛДАТИКА-А-А-А!
Тут только маманя заметила, что в липкой ручонке Пьюси зажата тряпичная кукла, а маленькое личико (та его часть, что виднелась по краям разинутого рта) залито слезами ярости и разочарования…
– ОййхаччухачухачуСОЛДАТИКА-А-А!
…Она поглядела на товарок, на бабаню Громс-Хмурри – и почувствовала, как всю ее, от пяток до макушки, пронизывает нестерпимый леденящий стыд.
– Я объясняла, что можно бросить куклу обратно и снова попытать счастья, – робко сказала бабаня. – Но он и слушать не захотел.
– …хаччууухаччуууСОЛДА…
– Пьюси Огг, если ты сию же минуту не угомонишься, бабушка тебе… – и маманя с ходу сочинила самое страшное наказание, какое могла придумать: – …никогда больше не даст конфетку!
Напуганный такой невообразимой угрозой, Пьюси закрыл рот и замолчал.