Нет повести печальнее на свете...   ::   Шах Георгий Хосроевич

– Примерно так, но в других выражениях. – Дезар попыхтел трубкой. – Скажите, что его действия незаконны и мы направляем депешу Первому консулу с требованием принять немедленные меры к прекращению насилия над честными гражданами.

Ферфакс одобрительно кивнул.

– Не удивляйтесь, – продолжал фил, видя, что молодые люди смотрят на него с недоумением, – нам надо показать всем, что мы не преступники, а жертвы беззакония.

– Голема ответ не удовлетворит, – заметил ректор.

– Это уже не ваша забота.

– Подумайте, синьор, не имею чести знать вас по имени. Вы берете на себя большую ответственность. Может пролиться кровь.

– Что мне сказать вам, ректор… Мы с вами говорим на разных языках. И не потому, что вы биолог, а я философ, а потому, что вы принадлежите к породе трусов. Именно на таких вина за все безобразия, которые творятся сегодня на Гермесе.

– Я считаю ниже своей чести отвечать на подобные выпады, – заявил ректор, напыжившись. Как все самоуверенные люди, он быстренько выкинул из памяти неприятный эпизод с Големом и полностью восстановил свой апломб. – Мое поведение продиктовано не мыслью о собственном благе, а заботой о нравственном здоровье нашего общества. История нас рассудит. Благодарю за кофе, синьора Монтекки. – Он встал и пошел к выходу, но у порога остановился. – А вы, профессор Капулетти… Я всегда считал вас разумным человеком, убежденным сторонником профессионального кланизма.