Ржавое зарево   ::   Чешко Федор

Остановившись, Кудеслав бессильно и бездеятельно (даже крикнуть ему не пришло в голову — впрочем, толку от крика все едино бы не было никакого) следил, как Векша левой рукой и коленями притиснула к земле свое забарахтавшееся, завизжавшее спросонок подобие, как под этот жалобный визг суетливо дергалась взад-вперед правая оружная рука Горютиной дочери — словно бы нож оказался напрочь тупым либо вывернулся обушком к тому, какое было ему определено перерезать…

Вспрянул, оторопело завертел головою Жежень…

И вдруг Векша ловко отпрыгнула от Мыси (которая уже не визгом давилась, а злобным рыком).

Все с тем же кровожадным рычанием бывшая златая богиня вскочила и кинулась вслед за напастьницей, но та властно выкрикнула:

— Уймись, дуреха! Сей же миг растолкую все, только уймись!

Правда, вместо растолковывания она вытянула к Мысиному лицу руку с ножом — для острастки.

А в другой Векшиной руке…

Сперва Кудеславу показалось, что это змея. Длинная, толстая. Мертвая — висит, будто вервие гниловатое.

Лишь через миг-другой вятич сообразил: коса.

Векша оттяпала у Мыси косу.

Сдурела?!

— Сдурела?! — Мысь, всхлипывая, ощупывала затылок. — Совсем взбесилась?! Стервь припадочная!

— Коли нынче стервь я, то и тебе не миновать сделаться ею годика этак через два с половиной, — на диво хладнокровно промолвила Мечникова жена, трепля да теребя свою добычу, будто бы впрямь та была недобитою змеей. — Заткнись и не мешай. Скоро уразумеешь.