Слепой боец   ::   Горишняя Юлия

Нужно было теперь подумать еще, как быть со вторым кораблем, и еще много чего, ничто пока не кончилось, но почему-то она приподнялась и оглянулась вниз, где лодка. И где матросы возле нее, и солдаты — заботами мнительного протектора; охрана! Чудак — она сама себя лучше любого солдата может защитить. Что там еще? Мысленный разговор — сколько уже сегодня было мысленных разговоров — галеры скоро, скоро будут на месте. В ней было пусто, как в сухом колодце. «Наверное, — подумала она, — это просто реакция после заклинания».

Потом она еще посмотрела, как бьется Канмели. А страшно ему, наверное, сейчас.

Следовало вмешаться кому-нибудь, но на этой корме все онемели и обездвижели от того, что происходило с их «змеей», и почти настолько же — от того, что происходило с их капитаном.

Право слово, они жалели сейчас, что не ослепли и не оглохли заодно.

Если человек настолько несдержанно ведет себя рядом со смертью, вряд ли можно сказать, что он поступает достойно и правильно и что его потомкам и родственникам — если у него есть потомки и родственники — будет приятно слушать об этом во все будущие времена.

Осев на одно колено, Гэвин рванул три раза из последних сил, упираясь ногою в борт, после опустился на палубу уже совсем, привалившись боком, — как рука дозволяла, и с силой втянул в себя воздух, а больше уже не шевелился.

Фаги, кормщик, переведя дыхание, осторожно высвободил ладонь из извива шкота. «Должно было и меня прихватить, — подумал он. И еще он думал: — Хороший ты был бегун, „Дубовый Борт". Прощай, малыш».